Сказки Сергея Морозова
Однажды вечером Ёжик никак не мог уснуть. Он долго ворочался, два раза выходил на крыльцо и пересчитывал звезды, но это не помогало. Когда он выполз на улицу пятый раз, и снова сосчитал все звезды до одной, то понял, что одной не хватает.
Как-то Ёжик гулял по лесу с Зайцем. И молчал совсем. Заяц искал ягоду, и ему было не до разговоров, но потом они вышли на опушку и ягоды там уже не было, а они продолжали молчать.
Ёжик встал раньше обычного, солнышко еще только поднялось над лесом. Пофыркав около умывальника и аккуратно причесав иголки, он принялся убираться в домике. «Сегодня кто-то должен прийти в гости!» — появилась у него в колючей голове мысль, и эта мысль осталась там на все утро.
Осень тихо и незаметно прокралась в лес. Солнышко уже не грело так тепло как летом, очень часто по утрам на лес опускался белый и пушистый туман, а деревья стояли все с жёлтыми золотистыми листьями и тихонько перешёптывались между собой на ветру.
Наступала пора Нового Года. Ёжик прибрался в норке, выбросил старые сухие листья, набрал веточек мягкой ели и поставил их в старую вазу на столе. Игрушек у него не было, но шишки на ветках были такие красивые, что игрушек и не понадобилось
Iriska Kuzmina. «Ежик и все-все-все»
Просто так…
Если у тебя маленькие лапки, то и шажочки будут маленькие. И если тебе надо далеко-далеко, то надо быть готовым к тому, что шагать придется часто-часто и долго-долго. Ежик бодро топал по дороге, не глядя под ноги, а глядя на небо. А небо все было в ветках. А в ветках появлялись звезды.
еще немного…
Ежик сидел на широком деревянном столе возле керосиновой лампы. Вокруг лампы кружились мошки и пара ночных мотыльков. Рядом с ежиком стояло блюдце с молоком, но ежику совершенно не хотелось пить.
— А вот этого я еще не видел. Давно он у тебя? — спросила голова Назгула, кивком указывая на чучело огромной собаки возле входа. Ежик не смотрел на чучело, он на них уже давно насмотрелся. Ему больше нравилось смотреть на шею и голову Назгула, торчащие из окна.
и еще немного…
Ежику всегда нравилась эта часть леса. Травка здесь была ярко-зеленой, деревья с густой листвой, кусты аккуратно подстрижены. А еще здесь всегда было много цветов. Конечно, это плохо, когда у тебя очень чуткий нос, а вокруг много сладких запахов, но ёжику все равно нравились цветы. Они были красивые и яркие, как звезды или как настоящий назгул.
и еще…
В доме не было картин и чучел, как у Доктора, зато стоял большущий стол и много железных шкафов. Кабан достал из железного шкафа свернутую бумагу, расстелил ее на столе и посадил ежика рядом. А еще он поставил на стол обещанное блюдце с молоком и положил несколько обещанных сухарей (тоже из железного ящика).
и всё.
Ежик опять шел один. Он отлично отдохнул у Лиса, и настроение было замечательным. Ежику не надоело бежать по лесу. Лес был огромным, что бы ни говорил Назгул. Даже если таких лесов огромное количество, ну и что же? Домов тоже много, но для каждого дом один.
Дварф
Этот лес был совершенно другим. Тут жили сказки. Лес не был страшным, он был знакомым и родным, как будто именно в этом лесу проходит детство всех ежиков. Небо было синим, облака — белыми, солнце — ярким, а ежик — веселым и любопытным.
Стерва
Тропинка была широкой, поэтому ежик мог бежать рядом с дварфом, не путаясь в траве. Если бежать по траве, на которой не высохла роса или капли дождя, сам становишься похожим на траву. На каждой иголке появляется капля росы, а в каждой капле живет радуга. Но сейчас небо было серым, солнце пряталось за тучами и уходить с подсохшей тропинки не хотелось. Ежики тоже иногда могут простудиться.
Влюбленное солнце
Вот колючий серый ёжик
Короткие стихи про ежика для детей дошкольного возраста.
***
Вот колючий серый ёжик.
Он свернулся так в клубок,
Что ни головы, ни ножек
Отыскать никто не смог.
***
Ёж боится неспроста
Ежевичного куста.
Сам колючий он, но что-то
Уколоться неохота!
А. Фрейфельд
***
-Что ж ты Ёж, такой колючий?
-Это я на всякий случай:
Знаешь кто мои соседи?
Лисы, волки и медведи!
Б. Заходер
***
Ходит Ёжик по тропинке
За грибами без корзинки,
А зачем ему корзинка,
Если есть в иголках спинка?
О. Малиновская
***
Ёжик носит не футболки,
Не рубашки, а иголки!
И в шкафу закрыт на ключик
У него запас колючек.
Н. Шемякина
***
Не трогай шубку ты мою,
Тебя я больно уколю,
Хоть на клубочек я похож,
Зовут меня колючий еж.
Н. Летошко
***
Ёж, колючий мой дружок,
Скинь свой колкий пиджачок.
Без него ты мне милей.
Скинь колючки поскорей!
И. Финк
***
Ёж колючками оброс,
Для чего же? Вот вопрос.
Чтоб ему клубком свернуться,
От зверей злых увернуться.
А. Тесленко
***
На сухом пригорке лёжа,
Похвалялся острый ёжик,
Что его ежову кожу
Ущипнуть никто не сможет.
М. Придворов
***
Раз! Два! Три! Четыре!
Ёж колючки растопырил!
Спорит Ёж с колючей Ёлкой,
Кто на свете самый колкий!
И. Михайлова
***
Идет ёжик по дорожке
У него босые ножки.
Вся в иголочках спина,
Ой, колючая она.
Н. Карпова
***
Ёжик по саду неспешно идёт,
Яблоко красное в норку везёт.
Тихо журчит ручеёк ему вслед.
Будет у ёжика вкусный обед.
Е. Мишенина
***
У Ежа сегодня день рожденья.
Все ему желают долгих лет.
На столе — печенье и варенье.
…И огромный кактусов букет!
Р. Зайцева
***
Свернулся в клубочек: ни глазок, ни ножек.
Шарик колючий-маленький ёжик.
Притих под кусточком, с грибком на спине.
Заметил, что филин сидит на сосне.
В. Лактионов
Карлуха
Карлуха — воронёнок. Живёт он во дворе. Тут он делает всё что хочет. А больше всего он хочет — прятать.
Прячет всё, что только в клюв попадёт. Корка попадёт — корку спрячет, кожура от колбасы — кожуру, камешек — камешек. Прячет он так. Шагает и по сторонам смотрит, а как высмотрит местечко укромное — тык в него носом! Положит и сверху травой прикроет. Оглядится — никто не видел? — и опять пошагает. Ещё что-нибудь прятать.
Раз он пуговицу прятал. Сунул её в самую густую траву. Ромашки там росли, колокольчики, колоски разные и метёлки. Стал пуговицу травой прикрывать. Пригнул колосок, а колосок распрямился. Метёлочку пригнул — и метёлочка выпрямилась. Ромашку наклонил — и ромашка поднялась. Колокольчик согнул — и колокольчик поднялся! Старался-старался, прятал-прятал, а пуговица сверху лежит. Вот она. У всех на виду. Любая сорока украдёт.
Растерялся Карлуха. Даже каркнул от удивления. Забрал свою пуговицу и на новое место пошагал прятать.
Сунул в траву, колосок пригнул — а тот распрямился. Колокольчик нагнул — а тот поднялся!
А сороки уже близко в кустах тарахтят, прямо как спички в коробке. Вот-вот пуговицу увидят. Скорей запихнул Карлуха её под кирпич. Побежал, щепочку принёс, заткнул дырочку. Моху нащипал — все щёлочки законопатил. Камешек сбоку привалил. И для верности ещё и сам сверху на кирпич сел.
А сороки нахальные всё равно тарахтят! Уж, наверное, замышляют что-то.
Карлуха сердится. Ромашку сорвал, лапой прижал, клювом лепестки ощипывает — так и летят во все стороны. А мне со стороны кажется, что он на ромашке гадает: украдут — не украдут, украдут — не украдут?
И всё-таки пуговицу ту сороки у Карлухи украли.
Дракоша. «Про ёжиков»
Одна ночь из жизни ежиков
Сидели как-то двое ежей на завалинке своего уютного дома в ничем не примечательную теплую летнюю ночь и потягивали молоко каждый из своего блюдечка: Большой — из большого, Маленький — из маленького…
Еще одна ночь из жизни ежиков
Эх, ночь-то какая… Небо звездное-презвездное, сугробы скрипучие-скрипучие — звонко-презвонко сообщил Маленький ежик Большому, словно открывал для него неведомую никому доселе радостную тайну, украдкой дуя на замерзшие кулачки и попеременно постукивая ими друг об друга…
Подарок Петровичу
Случилось это летом, в самый-самый разгар тепла и, что не менее важно, — цветения картошки…
Когда придет Пегас
Сидит как-то Петрович на крылечке своей бани после дождя, свежестью не надышится, на вымытые дочиста голубые да сиреневые колокольца цветов не налюбуется…
Самое большое, самое желтое
Слайды и текст этой презентации
НИКОЛАЙ СЛАДКОВ
Бежал ежик по дорожкеСоставила учитель начальных классов МБОУ «Дачновская СОШ» городского округа СудакЛарченко И.В.
Николай Иванович Сладков— писатель, автор более 60 книг о природе. Николай Иванович Сладков родился 5 января 1920 года в Москве, но всю свою жизнь прожил в Ленинграде, в Царском Селе. Здесь, неподалеку от его дома, было много старых лесопарков, где будущий писатель открыл для себя целый мир, необычайно богатый тайнами природы. Со второго класса начал вести дневник, куда вписывал свои первые впечатления и наблюдения. В молодости увлекался охотой, однако впоследствии отказался от этого занятия, считая спортивную охоту варварством. Вместо неё стал заниматься фотоохотой.
Первые рассказы были написаны Сладковым в 1952 году, а в 1953 году была напечатана первая книга — «Серебряный хвост». «.
Вместе с Виталием Бианки, своим другом и единомышленником, он много лет готовил радиопередачи «Вести из леса» и отвечал на многочисленные письма своих слушателей. Всего за свою насыщенную приключениями жизнь Николай Иванович написал более 60 книг. В числе самых известных можно назвать такие издания, как «Краешком глаза», «За пером синей птицы», «Осиновый невидимка», «Подводная газета», «Земля над облаками», «Свист диких крыльев» и многие другие прекрасные
Бежал Ёжик по дорожке — только пяточки мелькали. Бежал и думал: «Ноги мои быстры, колючки мои остры — шутя в лесу проживу». Повстречался с Улиткой и говорит:— Ну, Улитка, давай-ка наперегонки. Кто кого перегонит, тот того и съест.Глупая Улитка говорит:— Давай!Пустились Улитка и Ёж. Улиткина скорость известно какая: семь шагов в неделю. А Ёжик ножками туп-туп, носиком хрюк-хрюк, догнал Улитку, хруп — и съел.
Дальше побежал — только пяточки замелькали. Повстречал Лягушку-квакушку и говорит:— Вот что, пучеглазая, давай-ка наперегонки. Кто кого перегонит, тот того и съест.Пустились Лягушка и Ёж. Прыг-прыг Лягушка, туп-туп-туп Ёжик. Лягушку догнал, за лапку схватил и съел.Съел Лягушку — дальше пятками замелькал.
Бежал-бежал, видит — филин на пне сидит, с лапы на лапу переминается и клювищем щёлкает.«Ничего, — думает Ёж, — у меня ноги быстрые, колючки острые. Я Улитку съел, Лягушку съел — сейчас и до Филина доберусь!»Почесал храбрый Ёж сытенькое брюшко лапкой и говорит этак небрежно:— Давай, Филин, наперегонки. А коли догоню — съем!Филин глазищи прищурил и отвечает:— Бу-бу-будь по-твоему!Пустились Филин и Ёж.
Не успел Ёж и пяточкой мелькнуть, как налетел на него Филин, забил широкими крыльями, закричал дурным голосом.— Крылья мои, — кричит, — быстрее твоих ног, когти мои длиннее твоих колючек! Я тебе не Лягушка с Улиткой — сейчас целиком проглочу да и колючки выплюну!Испугался Ёж, но не растерялся: съёжился да под корни закатился. До утра там и просидел.Нет, не прожить, видно, в лесу шутя. Шути, шути, да поглядывай!
Серьезная птица
Влесу у болота колония цапель. Каких только цапель нет! Большие и маленькие: белые, серые, рыжие. И дневные, и ночные.Разные цапли по росту и цвету, но все очень важные и серьёзные. И больше всех важна и серьёзна цапля-кваква.Цапля-кваква — ночная. Днём она отдыхает на гнезде, а ночью ловит на болоте лягушат и рыбьих мальков.Ночью на болоте ей хорошо — прохладно. А вот днём на гнезде — беда. В лесу духота, солнце печёт. Кваква сидит на краю гнезда, на самом припёке. Клюв от жары разинула, крылья широкие свесила — совсем разомлела. И дышит тяжело, с хрипом.
Подивился я: серьёзная на вид птица, а такая глупая! В тень спрятаться — и на то ума не хватает. И гнездо построила кое-как — у птенцов ноги в щели проваливаются.Жара. Хрипит на припёке, разинув клюв, кваква. Медленно движется по небу солнце. Медленно передвигается по краю гнезда кваква…И вдруг кровь ударила мне в лицо — так стало стыдно. Ведь кваква телом своим птенцов от жгучего солнца закрывала!Птенцам ни холодно, ни жарко: сверху тень, снизу в щели гнезда ветерок поддувает. Сложили они длинные носы свои один на другого, ноги в щели свесили и спят.А как проснутся вечером и есть запросят, кваква полетит на болото ловить им лягушат и мальков. Накормит птенцов и опять на гнездо сядет. Носом по сторонам водит — караулит.Серьёзная птица!
Поганки
Назвали птицу «поганкой» — а за что? За то, что она, видите ли, не съедобная. А красота?
Ловил я рыбу на озере. Вдруг наползла лиловая туча, заворочался гром, заморгали молнии. Пришлось сматывать удочки. Но вижу я вдруг, как из густого чакана — озёрной травы — выплывают на чистую воду поганки. Поганка-папа, поганка-мама и крошечные — с жука! — поганчики.
Поганка-папа выплыл на середину плёса, скосил глаза в небо: нет ли в небе луня? Поганка-мама побарахталась в воде, словно курица в пыли, да вдруг и ушла под воду. Мохнатенькие поганчики, как водяные жуки-вертячки, растерянно закружили по воде. Пробовали и они нырять, но были такие лёгкие, что сразу выскакивали из воды, как пробки.
Тут мама вынырнула, поганчики успокоились и стали играть в пятнашки, гоняясь и шлёпая по воде культяпками крыльев.
Но не зря ворочался гром. Прорвался ветер, погнал сердитую волну с гребешком. Начали лёгкие поганчики на волне переворачиваться. Перевернётся — и сучит в воздухе своими лягушечьими лапками. Плохая игра получается.
Поганка-мама насторожила шейку и что-то сказала птенцам, а что — мне за ветром было не слышно. Но поганчики услыхали: кинулись к маме, окружили её да вдруг и полезли к ней на спину, словно в лодку! Лапками чик-чик, культяпочками мах-мах и — ловкачи какие! — забрались. Ещё и в перья забились, наружу одни головки торчат. Сидит на воде многоголовая чудо-птица!
Сухо поганчикам в пере, тепло и не дует. А всё равно не сидится! Копошатся, выглядывают, носами крутят, — видно, проголодались.
Мама-поганка опять что-то сказала. Мне снова не слышно, а поганка-папа услыхал. Клюнул носом воду и ушёл на дно. Теперь мама-поганка стала на караул — глаз в небо насторожила.
Папа вынырнул — в клюве что-то вкусное, — все поганчики шейки вытянули. Покормил и снова в воду. Движется по воде мама-поганка, как живое гнездо плавучее с птенчиками. А поганка-папа на ходу их кормит. Ну какие же они поганки после этого!
А красивые! На одни их золотые воротники без конца бы любовался.
Но тут блеснула молния, ахнул гром, ударили картечью тяжёлые капли. Поганки заспешили в чакан: мама за папой, как два пароходика. Только задний пароходик не простой, а пассажирский.
Поганки успели спрятаться от дождя, а я промок. Ну да и что за рыбак, коли сухой!
С тех пор я не называю поганок поганками — язык не поворачивается. Тем более что у них и другое имя есть: нырец, чомга. Тоже не очень красивое имя, но лучше, чем поганка. И лучше и точнее. Так и буду звать.
Крутые меры
У пеночки клюв до того маленький, что только комар в нём и поместится. Сразу много еды в клюве не принесёшь. А птенцов в гнезде пять. И у каждого не рот, а кулёк! Сколько в него ни суй, всё равно мало. Одному комара отдашь — другие голодные. На всех разделишь — все голодные. Как разинут свои кульки: «Мне, мне, мне!»
Вот пеночка и хитрит. Одному в рот комара сунет, а другому пустой клюв. Вроде успокоительной соски! Так и бьётся одна с пятью: кто комара глотает, кто соску дёргает!
Скоро птенцы оперились, пора из гнезда прыгать. А им неохота! В гнезде и тепло, и уютно, и сытно. А в сырых да холодных кустах ещё неизвестно что.
«Ах так!» — рассердилась пеночка.
И улетела.
Конечно, это я сказал за неё «ах так». Может, я и не точно перевёл её выкрик. Но только она и в самом деле вдруг перестала выманивать птенцов из гнезда, пискнула и улетела.
Сперва птенцы даже обрадовались: никто не беспокоит. Но скоро проголодались и дружно заёрзали: «Эй, кто тут нас должен кормить?»
Муха у гнезда покрутилась — птенцы так к ней шеи и вытянули. Но муха сама в рот не лезет. Бабочка у гнезда запорхала! Заглянула в гнездо птичка чечевичка — и у неё стали клянчить: «Дай же чего-нибудь, дай!» Но никому до них дела нет.
Стали тогда друг у друга выпрашивать. Только один пошевелится — все к нему с раскрытыми ртами. А у того у самого рот до ушей и даже трясётся от нетерпения.
И вот, когда уже не знали, у кого и просить, появилась мама-пеночка с гусеницей. С зелёной, как леденец. Не успела она и позвать, как птенцы наперегонки стали выпрыгивать из гнезда ей навстречу! Ни холод, ни сырость уже нипочём: «Мне, мне, мне!»
Проучила пеночка упрямых птенцов. А что ей было делать? Одна она, и в клюве только один комар помещается. А их пятеро, и каждый ростом уже с неё!
Вечером вся семейка собралась на одной ветке. Прижались друг к другу, сытые и довольные. Даже соски не просят!
Бежал Ёжик по дорожке
Бежал Ёжик по дорожке — только пяточки мелькали. Бежал и думал: «Ноги мои быстры, колючки мои остры — шутя в лесу проживу». Повстречался с Улиткой и говорит:— Ну, Улитка, давай-ка наперегонки. Кто кого перегонит, тот того и съест.Глупая Улитка говорит:— Давай!Пустились Улитка и Ёж. Улиткина скорость известно какая: семь шагов в неделю. А Ёжик ножками туп-туп, носиком хрюк-хрюк, догнал Улитку, хруп — и съел.Дальше побежал — только пяточки замелькали. Повстречал Лягушку-квакушку и говорит:— Вот что, пучеглазая, давай-ка наперегонки. Кто кого перегонит, тот того и съест.Пустились Лягушка и Ёж. Прыг-прыг Лягушка, туп-туп-туп Ёжик. Лягушку догнал, за лапку схватил и съел.Съел Лягушку — дальше пятками замелькал. Бежал-бежал, видит — филин на пне сидит, с лапы на лапу переминается и клювищем щёлкает.«Ничего, — думает Ёж, — у меня ноги быстрые, колючки острые. Я Улитку съел, Лягушку съел — сейчас и до Филина доберусь!»Почесал храбрый Ёж сытенькое брюшко лапкой и говорит этак небрежно:— Давай, Филин, наперегонки. А коли догоню — съем!Филин глазищи прищурил и отвечает:— Бу-бу-будь по-твоему!Пустились Филин и Ёж.
Не успел Ёж и пяточкой мелькнуть, как налетел на него Филин, забил широкими крыльями, закричал дурным голосом.— Крылья мои, — кричит, — быстрее твоих ног, когти мои длиннее твоих колючек! Я тебе не Лягушка с Улиткой — сейчас целиком проглочу да и колючки выплюну!Испугался Ёж, но не растерялся: съёжился да под корни закатился. До утра там и просидел.Нет, не прожить, видно, в лесу шутя. Шути, шути, да поглядывай!
![Бежал ежик по дорожке (2016, сладков николай) [аудиокниги, детская аудиокнига] / скачать бесплатно](https://kadatka.ru/wp-content/uploads/a/e/a/aea00e041f11d35e30f96c8f6ea51efb.jpeg)
- В начало
- Назад
- 8
- Вперед
- В конец
Cказки Максима Мейстера
Доброе чудо
В одном лесу жил белый-белый зайчик. Он был не только трусливым, как все зайчики, но и добрым-добрым. Он никогда никого не обижал, даже тех, кто был меньше и слабее. Зато его любой мог обидеть. И волк, и лиса, и филин… Даже некоторые другие зайцы. А все из-за его доброты. Даже те, кто были меньше зайчика, обижали его.
Полезное свидание
Ежику нравилась Белочка. Когда Ежик выглядывал из норки по своим важным делам, то видел, как она беззаботно скачет по веткам высокой сосны. Белочка жила как раз на сосне, под которой Ежик построил домик.
«Как она здорово скачет, какая она веселая и какой у нее пушистый хвостик!» — думал Ежик, следя за Белочкой глазами. Он давно хотел с ней познакомиться, но, во-первых, не было времени, ведь надо было заниматься очень важными делами, а во-вторых, Ежик стеснялся.
Мамино тепло
— Эй, Медвежонок, ты что, опять от мамы убежал, да? — спросил Дятел и даже оторвался от любимого занятия — поиска жучков и червячков в коре дерева.
— Тихо ты! — откликнулся Медвежонок
Он прятался за старым трухлявым пнём, иногда осторожно выглядывая из-за него.. — А что случилось? — поинтересовался Дятел и слетел вниз
Он сел прямо на пенёк, склонил голову и вопросительно поглядел на Медвежонка одним глазом.
Невидимая свобода
— А что случилось? — поинтересовался Дятел и слетел вниз. Он сел прямо на пенёк, склонил голову и вопросительно поглядел на Медвежонка одним глазом.
Невидимая свобода
Синичка запрыгнула на самую верхнюю ветку любимой березы. Ветка закачалась, а Синичка радостно чирикнула. Ей хотелось петь. Несмотря на осень, несмотря на то, что почти все деревья облетели, а солнце, хоть и светило ярко, совсем не грело. Синичка только что прилетела с полей. Она так наелась, что до любимой березы скорее не долетела, а еле доползла, но о птичках так не говорят.
Незаслуженная зима
Зимой в лесу холодно и везде снег. И еще совсем нечего делать. Правда, глупые зверушки и птички даже зимой очень заняты. Их гоняет злой голод. Но умные птички и зверушки едой запасались летом, а зимой отдыхали.
Подземный гость
В заснеженном домике под сосной проснулся Ежик. Чтобы перекусить и снова заснуть. А что еще делать зимой?..
Ежик как следует потянулся и зевнул, на ходу (то есть во время зевка) думая, чем он сегодня хочет полакомиться. Последний раз он просыпался несколько дней назад и съел несколько грибов, закусив их сладкой сушеной земляникой.
Кусочек солнца
Ёжик потянулся в теплом зимнем домике и проснулся. Или сначала проснулся, а потом потянулся. Ежику никак не удавалось уловить, что вначале, а что потом. Он засопел, собираясь с мыслями, несколько раз свернулся и развернулся клубочком, а потом привычно отправился в кладовые, чтобы чего-нибудь покушать.
Три правила настоящей доброты
В лесу жил Зайчик. Очень добрый Зайчик. Я уже про него немного рассказывал. У него еще тогда в шкурке жили вошки, но Зайчик был таким добрым, что не прогонял их и даже не мылся, чтобы случайно не погубить кого-нибудь. И даже когда какая-нибудь вошка очень много кушала крови и падала в траву от обжорства, Зайчик не бросал ее, а заботливо поднимал и возвращал к себе в шкурку, чтобы вошка не погибла.
Колючая невеста
Пришла весна. Ежик ее почувствовал. Он проснулся и даже не успел как следует потянуться, как понял, — весна!
А еще ему совсем не хотелось кушать, как обычно. Зато хотелось выбраться из домика и понюхать подснежники.
Две жестокости
— Чего расчирикалась?! — сказал Ежик, недовольно высунув мордочку из своего домика.
— Грач прилетел! Грач прилетел! — радостно повторила Синичка во всю силу своего звонкого горлышка.
— Маленькая ты птичка, а шуму от тебя… — пробурчал Ежик. — Ну и прилетел, дальше-то что? Зачем об этом на весь лес кричать?
Внутренние вошки
Белочка прыгала по самой опушке. Ей было и страшно и интересно одновременно. Ведь совсем близко гудел страшный и непонятный Город, про который Белочке рассказывала Синичка, и в котором жили люди.
Земные звездочки
Над лесом сгущались тучи. Тяжелые, грозовые. Казалось, они того и гляди двинутся на землю и раздавят ее. Вдруг проснулся ветер и отчаянно заметался, сдерживая наступление свинцовых туч. Он носился между мрачным навесом и землей, тревожно гудя и залетая в каждую норку и в каждое дупло, чтобы все знали, как он старается спасти лес…
