Книга лучшие рассказы для детей читать онлайн бесплатно, автор виктор астафьев

Астафьев. Краткие содержания произведений

Ангел хранитель
Бабушка с малиной
Белогрудка
Бойе
Васюткино озеро
Веселый солдат
Весенний остров
Гуси в полынье
Далекая и близкая сказка
Деревья растут для всех
Домский собор
Жизнь Трезора
Запах сена
Зачем я убил коростеля?
Звездопад
Злодейка
Капалуха
Капля
Конь с розовой гривой
Кража
Легенда о стеклянной кринке
Людочка
Макаронина
Мальчик в белой рубахе
Милаха и кот громило
Монах в новых штанах
Ночь темная-темная
Пастух и пастушка
Печальный детектив
Последний поклон
Прокляты и убиты
Пролётный гусь
Родные березы
Стрижонок Скрип
Трофейная пушка
Фотография, на которой меня нет
Хвостик
Царь рыба
Яшка лось

Основная мысль и проблематика

Произведение учит внимательно относиться ко всему живому: к животным, птицам, насекомым и даже растениям. Порой человек может просто так сорвать красивый цветок, а затем выбросить его на дорогу, не подумав, что он мог бы продолжать расти и цвести. Ситуация же с загубленным коростелем ещё более трагичная. Мальчик, охваченный игрой и азартом, в полной мере осознаёт это, когда держит в руках мёртвое тельце птички.

Тогда мир будто останавливается, а в душе мальчика незаметно что-то меняется. Возможно, если бы этого происшествия не случилось, он вырос бы более жестоким охотником и уж точно не стал интересоваться дикой природой и жизнью коростелей. Однако эта ситуация многому его научила, преподав суровый урок на всю жизнь.

Бессмысленность детского поступка ещё более отчётливо видна на фоне рассказа о том, что в небольшом старинном городе на юге Франции коростель считается священной птицей. Там он изображён на гербе города, люди с уважением и почтительностью относятся к этой маленькой, но самоотверженной птичке. Если бы мальчик жил там в давние годы, за убийство этой птицы его приговорили бы к смертной казни.

Однако он живёт далеко от Франции и сам мысленно казнит себя за совершённый поступок каждый раз, когда слышит скрип коростеля за речкой. Даже ужасы войны, на которой он побывал, меркнут перед мучительным детским воспоминанием.

Дети изучают и анализируют этот рассказ в школе. Для сочинения на ЕГЭ по произведению можно выделить следующие темы и проблемы:

необходимость оберегать братьев наших меньших;
проблемы бессмысленной детской жестокости;
детские впечатления и их влияние на становление личности;
вопросы совести;
чувство ответственности за каждый совершённый поступок;
ошибки детства и необходимость отвечать за них, став взрослым.

В названии произведения звучит вопрос, ответить на который автор не может всю жизнь. Возможно, он много раз думал, что хотел бы вернуться в тот роковой момент и не убивать птицу, но это невозможно: коростеля не вернёшь. Остаётся только надеяться на прощение, которое рассказчик и пытается услышать в звуках коростелей, возвращающихся из тёплых краёв. В конце произведения настойчиво повторяется тот же вопрос, в который автор вкладывает всю свою боль и раскаяние.

Крестьянин

Мы охали из Красноярска в село Казачинское и достигли уже Большемуртинского района, где села сплошь почти именуются по-татарски и живет здесь много обрусевших татар. Земля была вся в цвету. «Вся!» — я произнес не как литературный образ, земля в самом деле цвела в три, в четыре, в пять этажей! Она буйствовала, она, озоруя, мазалась красками, безудержно, по-детски радуясь самой себе, теплу и солнцу. Понизу земля была опрыскана белыми цветами клубники и земляники, гусиной лапкой, ветреницами желтыми и белыми, блестками травы-муравы, звездочками любки и майника. Выше синели ирисы, качались ландыши белые и лесные — орехового цвета, и кое-где уж птичьим яичком выкатывались из сдвоенного листа рябенькие кукушкины слезки, робко и просительно открывая ротик, обметанный молочной пеной, а еще выше — и цветы эти, и землю всеохватно и яростно захлестывал пожар сибирских жарков. Огненное буйство усмиряли только спокойные цветы медуницы, синеющие по опушке леса, и уверенные, крупно растущие по мокрым логам и склонам гор марьины коренья с уже забуревшими, кругло выпирающими бутонами. Глаз радовался, душа пела, восторг передавался ей от ликующей природы. Так вот, с восторженным настроением, громким говором, мы и вкатили в какое-то сибирское село с приземистыми, крепко рубленными избами, приветливость которым придавали, пожалуй, только ставни, пестро, как у теремков, покрашенные, да цветы на окнах. Машина наша ехала бойко по улице, и от нее в панике разлетались на стороны курицы и от каждого двора, сатанея, гнались псы, пытавшиеся ухватить зубами за колесо наш транспорт. Впереди показалась белая лошадь с распущенной гривой и буйно разметавшейся челкой. На ней сидел человек с предостерегающе поднятой левой рукой, в правой он крепко держал повод обороти. — Я объезжаю молодую лошадь, — с чуть заметным татарским акцентом сказал он и тихо, уважительно прибавил: — Извините! Лошадь грызла удила, косила коричневые глаза на машину и круглила гибкую шею, как бы обтекая собой автомобиль, и в то же время не двигалась с места, а лишь пританцовывая, щелкала подковами. Парень — по лицу это был парень, но крупный, с мужицким раскрыльем плеч, с прямым доверительным взглядом и тем достоинством в каждом движении, в слове и в улыбке, которое дается истинным труженикам земли, ничем не запятнавшим свою жизнь во многих поколениях, не дрогнувшим в лихолетье, уверенным в себе и в той пользе, какую они дают миру и людям, — парень этот не горячил молодого жеребца, чуть порябленного серыми пятнами по ногам и по груди, он как бы давал полюбоваться конем и собою, и мне показалось, лошадь понимала его и, гарцуя, немножко кокетничала перед нами, но страх все же жил в ней, она боялась машины, у которой стучало сердце и выбрасывало душный дым, и людей, сидящих в машине, боялась, не понимая, отчего они сидят в ней, а не на ней, и вообще жеребец был еще молод, ему хотелось мчаться, лететь над землей, и он вдруг понес, трусовато закидывая ноги и зад, как это делали когда-то беспородные, дураковатые крестьянские кони, не видавшие никаких машин, как мы когда-то в детстве, ополоумев от страха, очумело мчались в сумерках мимо деревенского кладбища. Парень, откинувшийся в седле, выровнял себя, сжал бока лошади стременами, что-то ей сказал, наклонившись, и она вроде как поняла его, перешла на красивый, стелющийся намет. Унес жеребец парня за околицу села, в пылающие жарким весенним цветом поля, в нарождающееся лето, к солнцу, а мы еще долго смотрели им вслед, и мне посейчас еще видится белая-белая лошадь и ладно, уверенно сидящий в седле парень с приветливо и предостерегающе поднятой рукой. Рука была большая, узловатся, величиной с совковую лопату, с мозолями на ладони. А лошадь — пугливая, юная, с шелковистой, нежной гривой и звонкими, серебряно сверкающими копытами.

Орлан-могильник

Казым, мыс на Нижне-Обской низменности, видно в ясную погоду верст за пятьдесят. Весь он в темной и теплой шубе кедрачей. Поселок, раскинувшийся по песчаному взгорью, тоже в кедрах. Казымчане во дворах шишку бьют, за огородами морошку, бруснику с голубикой собирают. Приволье тут, обский простор и многоверстная тишина, да такая, что уж и не верится в ее светлую первозданность. Ходишь, явившийся из грохочущей и копотной цивилизации, и недоверчиво озираешься, ожидая какого-нибудь подвоха или привыкая вновь к благостно-покойному миру. Мы компанией бродили по поселку, ожидали, когда откроют магазин. На травянистых улицах играли ребятишки: узкоглазые — хантыйские и курносые, конопатые — россияне. Тут же стаями толкались мохнатые псы, и ребятишки садились на них, теребили за хвосты и за уши — вроде бы и нет более мирного существа, чем северная лайка. Но и нет среди собачьего народа ревнивей лайки. Стоило молодцеватому остроухому псу оттереть в сторону пса потертого, отяжелелого годами и затесаться в компанию ребятишек, чтоб его тоже трепали бы за уши, играли бы с ним, как поднялась свалка. Зарычали, покатились псы под гору кубарем — шерсть клочьями летит. Сопленосые же ребятишки и растащили этих свирепых псов. Они тут же хвостами им махнули, дескать, порядок, все спокойно, готовы служить и веровать, и начали облизывать себя, врачуя и латая раны и рваную шубу. На краю поселка, за небрежно и как попало наставленными домами и худенькими северными огородами, приветливой рощицей густо клубился приземистый кедрач, и мы подались поглазеть на него. Попали к кладбищу, на котором кресты стояли, как и дома в поселке, разбродно, сикось-накось. Заметно было, что по неогороженному кладбищу шляется скотина, и псы прячутся здесь и грызут брошенные им оленьи кости — много их белело на запущенных, неприбранных могилах, бугорки которых затянуло дурманно воняющим болотным багульником и кровянисто рдеющей брусникой. Мы стояли возле кладбища, молча дивуясь его дикости и убожеству, которое старательно прятали разлапистые кедры, опустившие густохвойные, всегда нарядные ветви до земли, как вдруг под одним кедром что-то зашевелилось, захрипело, и на нас прыжками вымахала огромная взъерошенная птица. Женщины вскрикнули, мужчины вздрогнули. Все невольно сделали шаг назад. Птица, в которой мы не сразу признали орла, клекотала раскрытым клювом, всхрипывала, глядя на нас, и горло ее судорожно дергалось, а глаза с фосфорическим, зеленоватым ободком свирепо круглились. — Это он ись просит. Не бойтесь его, — пояснили нам незаметно объявившиеся ребятишки и рассказали о том, что орлан этот белохвост был кем-то давно-давно подбит и вырос здесь вот, в поселке. Живет он на кладбище и зиму, и лето, ночует под теплыми кедрами, а кормится подачками — кто чего бросит, то и ест. Кости на кладбище — это все остатки его жратвы. И сразу сделалось заметно, как птица эта, грозная с виду, неопрятна и жалка, а взлететь она выше, чем на городьбу, не может. Нищая и убогая попрошайка с обликом орла, которую даже собаки не гоняют. Грозно сверкая орлиным взором, может она еще нашего брата — заезжих — напугать, но удивить никого собою не может

Средь людей тоже встречаются такие птицы — по оперенью орел орлом, а питается отбросами со столов и летать вовсе не умеет… Ребятишки важно сообщили, что магазин открылся, и мы пошли в поселок. А орлан, не получивший подачки, недовольно стуча круто изогнутым клювом, хрипя сердито и простуженно, хромая, как кладбищенский сторож-инвалид, заподпрыгивал к могилам и спрятался в тихом надгробном кедраче

Сейчас читают

Краткое содержание Стендаль Ванина Ванини Произведение начинается с того, что герцог дает пышный бал в своем новом дворце. И благодаря красоте, юности и очарованию, которое Ванина Ванини излучала как солнечные лучи. Ее сделали королевой бала, она на бал пришла в сопровождении отца.
Краткое содержание Быков Волчья стая Во время войны небольшую группу раненых партизан в составе тяжело раненого Тихонова, беременной на последнем месяце радистки Клавы, пулеметчика из группы разведки Левчука
Краткое содержание Аверченко Специалист
Краткое содержание Чехов Юбилей Банку некоего Общества взаимного кредита предстоит годовщина – пятнадцать лет. Сотрудники банка нарядно одеты, а вокруг обстановка праздника и роскоши.
Краткое содержание Бунин Митина любовь Митя влюблен в Катю. Она учится в театральной школе и живет со своей мамой. Директор занимается с Катей индивидуально. Митя ревнует Катю к нему. Отношения между влюбленными меняются.

Ogrik.ru

Книга: Конь с розовой гривой (сборник) Назад: Злодейка Дальше: Капалуха

Это было давно, лет, может, сорок назад. Ранней осенью я возвращался с рыбалки по скошенному лугу и возле небольшой, за лето высохшей бочажины, поросшей тальником, увидел птицу.

Она услышала меня, присела в скошенной щетинке осоки, притаилась, но глаз мой чувствовала, пугалась его и вдруг бросилась бежать, неуклюже заваливаясь набок.

От мальчишки, как от гончей собаки, не надо убегать – непременно бросится он в погоню, разожжётся в нём дикий азарт. Берегись тогда живая душа!

Я догнал птицу в борозде и, слепой от погони, охотничьей страсти, захлестал её сырым удилищем.

Я взял в руку птицу с завядшим, вроде бы бескостным тельцем. Глаза её были прищемлены мёртвыми, бесцветными веками, шейка, будто прихваченный морозом лист, болталась. Перо на птице было желтовато, со ржавинкой по бокам, а спина словно бы темноватыми гнилушками посыпана.

Я узнал птицу – это был коростель. Дергач по-нашему. Все его друзья-дергачи покинули наши места, отправились в тёплые края – зимовать. А этот уйти не смог. У него не было одной лапки – в сенокос он попал под литовку. Вот потому-то он и бежал от меня так неуклюже, потому я и догнал его.

И худое, почти невесомое тельце птицы ли, нехитрая ли окраска, а может, и то, что без ноги была она, но до того мне сделалось жалко её, что стал я руками выгребать ямку в борозде и хоронить так просто, сдуру загубленную живность.

Я вырос в семье охотника и сам потом сделался охотником, но никогда не стрелял без надобности. С нетерпением и виной, уже закоренелой, каждое лето жду я домой, в русские края, коростелей.

Уже черёмуха отцвела, купава осыпалась, чемерица по четвёртому листу пустила, трава в стебель двинулась, ромашки по угорам сыпанули и соловьи на последнем издыхе допевают песни.

Но чего-то не хватает ещё раннему лету, чего-то недостаёт ему, чем-то недооформилось оно, что ли.

И вот однажды, в росное утро, за речкой, в лугах, покрытых ещё молодой травой, послышался скрип коростеля. Явился, бродяга! Добрался-таки! Дёргает-скрипит! Значит, лето полное началось, значит, сенокос скоро, значит, всё в порядке.

И всякий год вот так. Томлюсь и жду я коростеля, внушаю себе, что это тот давний дергач каким-то чудом уцелел и подаёт мне голос, прощая того несмышлёного, азартного парнишку.

Теперь я знаю, как трудна жизнь коростеля, как далеко ему добираться к нам, чтобы известить Россию о зачавшемся лете.

Зимует коростель в Африке и уже в апреле покидает её, торопится туда, «где зори маковые вянут, как жар забытого костра, где в голубом рассвете тонут зеленокудрые леса, где луг ещё косой не тронут, где васильковые глаза…». Идёт, чтобы свить гнездо и вывести потомство, выкормить его и поскорее унести ноги от гибельной зимы.

Не приспособленная к полёту, но быстрая на бегу, птица эта вынуждена два раза в году перелетать Средиземное море. Много тысяч коростелей гибнет в пути, и особенно при перелёте через море.

Как идёт коростель, где, какими путями – мало кто знает. Лишь один город попадает на пути этих птиц – небольшой древний город на юге Франции. На гербе города изображён коростель. В те дни, когда идут коростели по городу, здесь никто не работает. Все люди справляют праздник и пекут из теста фигурки этой птицы, как у нас, на Руси, пекут жаворонков к их прилёту.

Птица коростель во французском старинном городе считается священной, и если бы я жил там в давние годы, меня приговорили бы к смерти.

Но я живу далеко от Франции. Много уже лет живу и всякого навидался. Был на войне, в людей стрелял, и они в меня стреляли.

Но отчего же, почему же, как заслышу я скрип коростеля за речкой, дрогнет моё сердце и снова навалится на меня одно застарелое мучение: зачем я убил коростеля? Зачем?

Назад: Злодейка Дальше: Капалуха

1. Виктор Петрович Астафьев Конь с розовой гривой Рассказы
2. Васюткино озеро
3. Гирманча находит друзей
4. Песнопевица
5. Бабушка с малиной
6. Злодейка
7. Зачем я убил коростеля?
8. Капалуха
9. Стрижонок скрип
10. Белогрудка
11. Гуси в полынье
12. Запах сена
13. Конь с розовой гривой
14. Монах в новых штанах
15. Осенние грусти и радости
16. Фотография, на которой меня нет
17. Щурок-швырок
18. Виктор Петрович Астафьев
19. Примечания
20.

Показать оглавление Скрыть оглавление

Творчество Астафьева

В прозе Астафьева две главные темы — деревенская и военно-патриотическая. Еще в школе он написал сочинение, которое в будущем превратил в рассказ под названием «Васюткино озеро».

Публиковаться начал в журнале «Чусовской рабочий»

Критики обратили внимание уже на ранние повести автора — «Звездопад», «Стародуб», «Перевал». На страницах журнала «Новый мир» отмечали, что Астафьеву свойственна суровая неприглаженность повествования, при этом яркое и живое слово, оригинальные образы и детали

В своей военной прозе Астафьев передает взгляд на войну с точки зрения простого солдата. В крайнем случае, младшего офицера. В своих рассказах и повестях он создает образ обезличенного воина, на котором в конечном счете держится вся армия. При этом его же обвиняют во всех прегрешениях, награды обходят его стороной, зато наказывают за каждый пустяк.

Исследователи отмечают, что этот образ фронтовика во многом автобиографичен. Астафьев писал его с себя и своих боевых товарищей. Противопоставлял своих положительных героев тыловым крысам, которые отсиживались в эвакуации. На протяжении всей жизни писатель испытывал к ним сильное презрение.

В прозе Астафьева много горькой и суровой правды. Он стал одним из первых писателей, открыто заговоривших в своих произведениях о голоде в 1933 году, беспринципности и жестокости молодежи, преступности в советском обществе.

Повесть «Зачем я убил коростеля?», краткое содержание которой вы далее прочтете, — яркий пример его деревенской прозы, к которой автор также часто обращался.

Анализ рассказа В. П. Астафьева «Зачем я убил коростеля»

Прошлое словно встаёт перед глазами уже мудрого взрослого человека. И, видимо, потрясение от содеянного зла было так велико, что рассказчик до сих пор помнит эту птицу: « Худое, почти невесомое тельце, нехитрая окраска. У него не было одной лапки. Испугалась, бросилась бежать, неуклюже заваливаясь набок». А себя самого рассказчик сравнивает с гончей собакой, потому что потерял всё человеческое, забыл о разуме, превратился в слепое животное: « слепой от погони, охотничьей страсти». При этом мальчиком владеет «дикий» азарт. Это прилагательное имеет в данном тексте значение «необузданный, не имеющий отношение к человеку». Характеризуя себя в тот момент, рассказчик называет себя « несмышлёным, азартным парнишкой».

Оправдывает ли себя рассказчик тем, что был несмышлёным, не научился осмысливать свои поступки? Сейчас- нет, в то время — да. Это было оправданием. Для мальчишки погоня за коростелем, а затем убийство птицы — это игра.

Однако от игры мальчишка словно очнулся, когда держал в руках загубленную душу: «завядшее, бескостное тельце; глаза прищемлены мёртвыми, бесцветными веками; шейка, будто прихваченный морозом лист, болталась; перо на птице было желтовато, со ржавинкой по бокам, а спина словно бы гниловатыми гнилушками посыпана». Это описание мёртвой птицы вызывает у нас чувство жалости и сострадания. Усиливается это чувство, когда мы узнаём, что у коростеля не было одной лапки: он лишился её летом, попав под литовку. Тем более такая птица нуждается в защите! А он захлестал её сырым удилищем в «диком азарте». И вот теперь с чувством непоправимой вины смотрит на мёртвое тельце. Чтобы скрыть следы своего преступления, убежать от чувства вины, мальчик руками выкапывает ямку, чтобы похоронить птичку. Позднее раскаяние настигает его, пока ещё не очень сильное.

Спустя много лет он стал охотником, но никогда не стрелял без надобности. И теперь каждое лето он ждёт прилёта коростелей, словно хочет увидеть среди птиц ту, которую когда-то глупо загубил. Ему казалось, что если увидит, то почувствует прощение от птицы.

Бессмысленность его детского поступка особенно отчётливо видна на фоне рассказа о священной птице коростеле во Франции. Там эту птицу боготворят, почитают, в честь неё устраивают праздники, отдавая дань её мужеству: не приспособленная к дальнему полёту птица, дважды пересекает Средиземное море и появляется во Франции. Долетают лишь самые стойкие. Они приносят весть, что Бог с ними и он их хранит. В благодарность этой мужественной птице, посланцу Бога, они изобразили её на своём гербе.

Рассказ автор заканчивает вопросом:, на который не может дать ответа: « Зачем я убил коростеля?» Ведь ты человек, а значит, должен быть человечным, добрым и сострадательным. Сравнение убийства на войне и убийства в мирное время беззащитной птицы приводит нас к выводу о бессмысленном поступке героя. Если убийство на войне можно оправдать тем, что солдат защищает свою жизнь от врага, защищает свою землю и всё то, что ему дорого и свято, то убийство беззащитного коростеля — пятно на совести рассказчика, его вечная душевная мука.

Может ли остаться без следа поступок, совершенный в детстве? Можно ли оправдать свою жестокость малым возрастом? Должен ли человек взрослый отвечать за ошибки детства? Зачем нам дана совесть? Стоит ли терпеть её муки, не проще ли забыть всё, что было совершено плохого в неразумном возрасте? Над такими вопросами заставляет задуматься короткий рассказ В. П. Астафьева «Зачем я убил коростеля?»

Мертвый таймень

Меж бревен вверх брюхом плавал по Енисею огромный таймень, и замусоренная вода пузырилась вокруг мертвой рыбины. По древнему зову пришел таймень осенью к тому месту, где был Манский бык, который безо всякой надобности смахнули гидростроители, стал за камни — ближе к живым донным ключам. Весной таймень начал пасти стаю ельцов, выедая тех, что больны и ослаблены. Забылся в охоте таймень. Увлекся. А возле займища в Овсянскую запань разгружалась железная лесовозная баржа — колымага, разом обрушив в воду весь лесной груз тонн в семьдесят весом, и, как глупого мелкого ельца, хряпнуло бревнами, оглушило речного красавца, быть может, последнего из тех речных богатырей, что стояли веками за Манским быком зимней порой в холодной, тихой яме и украшали жизнь реки, продляя богатырский таймеиный род, разжигали рыбачью удаль и страсть.